Беларусский уран в Лельчицах
Олега Москалева можно считать последним из могикан, одержимых идеей разведки урановых месторождений в нашей стране.
Группу из четырех человек, вплотную занимавшуюся темой урана на базе республиканского научно-производственного предприятия «Белгео», в прошлом году распустили. После чего герой этой публикации покинул столицу и отправился в Гомель писать отчет о проделанной работе. Считая, что для Беларуси, которая строит свою АЭС, это жизненно важно.
— Олег Михайлович, Россия — известный кладезь самых разных полезных ископаемых. Но чтобы вся Беларусь сидела на уране… В это верится с трудом.
— А в нашей стране и золото есть, и алмазы. И уран — более 600 аномалий. Еще в далекие советские времена их поиском занималась кировская экспедиция, в составе которой работал и я.
Вообще она базировалась на Украине, в Киеве. Но поскольку практически все, связанное с ураном, было засекречено, экспедиция носила название "кировская".
— И вот те сведения о белорусском уране, которыми мы располагаем сейчас, это результат украинских изысканий?
— Да. Они велись на территории Беларуси до начала 90-х. Вдоль границы с Украиной было пробурено свыше 600 скважин. В целом на поисковые работы и необходимые геофизические и лабораторные исследования, если перевести на нынешние деньги, было затрачено где-то 200 миллиардов рублей.
Потом Союз рухнул, работы прекратились, а все данные были переданы в Москву. И только когда Кремль их рассекретил, информация об урановых месторождениях попала в Беларусь.
— С этого места, как говорится, поподробнее…
— Крупнейшие ресурсы урана есть в Октябрьском районе. Причем, крупнейшие — это не простая характеристика. Они действительно таковы согласно мировой классификации, когда счет идет на десятки тысяч тонн. Проблема в том, что этот уран находится в глинах, и извлечь его оттуда пока не представляется возможным. Глина держит слишком цепко.
— Значит эти ресурсы мертвые, по сути?
— Почему мертвые? Это сегодня в мире еще нет технологий, помогающих извлекать уран из глин. Но рано или поздно они ведь должны появиться…
— То есть, это перспектива явно не завтрашнего дня. В обозримом будущем можно на что-то рассчитывать в плане разработки урановых месторождений?
— Конечно. В Лельчицком районе также имеются залежи урана. Там они находятся в песчаниках, что как раз позволяет извлекать уран достаточно легко, методом скважинного подземного выщелачивания.
— Что это такое?
— Это наиболее безопасный для окружающей среды способ добычи урана, когда нет нужды перерабатывать огромные массы руды. Технология совершенно герметична.
Все очень просто. Берем, к примеру, две скважины. В одну из них закачиваем раствор кислоты — серной, в частности, или щелочи. В результате уран растворяется и откачивается при помощи насоса через другую скважину.
— Да, но для его переработки необходимо специальное производство. Химический завод как минимум. А это, наверное, не очень хорошо для экологии.
— А строить вовсе не обязательно. На той же Украине есть химический завод, который абсолютно не загружен. Там наш уран с удовольствием, что называется, под орех разделают — только привези…
— Да? Сколько же с нас за это запросят денег и как это аукнется на рентабельности? Ведь именно о ней нужно думать, прежде чем заводить разговор о промышленной добыче урана.
— Дело в том, что метод подземного выщелачивания сам по себе считается одним из самых рентабельных. Но, конечно, говорить о чем-то конкретно можно будет только после масштабных геологоразведочных и исследовательских работ. Следует сделать серию пробных откачек и посмотреть, сколько урана мы можем извлечь.
Но знаете, с нашей неповоротливостью не менее 15 — 20 лет пройдет, прежде чем мы начнем добывать уран для своей АЭС. А до этого времени нам придется его покупать.
